Источник: // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

Проникновение ислама в среду татарской и монгольской знати Сибирского улуса традиционно связывается с религиозной реформой Узбек-хана, в 1312 введшего ислам в качестве государственных религии Золотой Орды. Условной датой начала распространения ислама в Сибири считается 1394—95, когда якобы первые мусульманские миссионеры стали распространять среди язычников истинную веру. Дальнейшая исламизация части языческих племен региона произошла в результате политики Муххамада Шейбани-хана (конец XV — начало XVI в.). Распространение ислама в Сибири также неразрывно связано с контактами с Казанским ханством и Ногайской ордой. После разгрома Казанского ханства (1552) казанские муллы приглашаются ханом Кучумом в Сибирское ханство для распространения ислама среди сибирских татар, до этого мало затронутых мусульманским влиянием. Согласно наиболее распространенной точке зрения, ислам был введен Кучумом как офицерская религия Сибирского ханства в 1570-е гг.

Духовная жизнь сибирских татар развивалась на общетюркской основе. После принятия ислама сильное воздействие на нее оказывали исламская идеология и исламская культура. Исламизация проводилась зачастую насильственно. Некоторые татарские роды, а также остяки, жившие далеко от столицы Сибирского ханства, оставались язычниками. В XVI— XVII вв. очевидно можно говорить только о небольших общинах мусульман вблизи городков и караванных станов, основная масса тюркского населения придерживалась традиционного мировоззрения.

В результате взаимодействия традиционных культур тюркского населения региона с исламом сформировался особый вариант сибирского ислама в виде мусульманского синкретизма. Большую роль в складывании синкретического мировоззрения сыграли ранние религиозные представления, в первую очередь шаманизм и анимизм.

Приятие ислам стало поворотным событием в жизни сибирских татар. Оно открыло путь к исламской цивилизации, ислам сыграл большую роль в укреплении государства сибирских татар, содействовал их отказу от архаической тенгрианской религии. Татары усвоили основы мусульманского правоведения (фикх), свода мусульманского права, в населенных пунктах открывались мечети, а при них — начальные школы (мэктэп). Благодаря исламу здесь распространялись арабский и персидский языки, а также арабская культура. Принятие ислама еще более сближало сибирских татар с родственными казанскими, предки которых стали мусульманами еще в X в. ислам также способствовал усилению связей сибирских татар с тюрко-мусульманскими народами Средней Азии. В Западную Сибирь из Средней Азии пришли мусульманское духовенство, образованные люди, вместе с ними религиозные и светские книги. Старое руническое письмо сибирских татар было заменено более прогрессивным арабским. Среди сибирских татар появились образованные люди, распространялась грамотность. В результате ислам, бывший официальной религией в Тюменском и Сибирском ханствах, постепенно стал единственной религией сибирских татар.

Исповедующее ислам суннитского направления население Сибири делится на 3 крупных этнических группы: сибирские татары, западносибирские казахи, поволжско-приуральские татары. Пришлые группы поволжско-приуральских татар переселялись в Сибирь в XVI—XX вв. Все группы татар Сибири, как коренных, так и пришлых, расселялись чересполосно с русскими и другими народами Сибири. Первые группы казахов появились на территории Сибири в XV—XVI вв., однако наиболее активно регион начал заселяться казахами с XVIII в. Распространение ислама среди казахов совпало по времени с принятием ислама сибирскими татарами. Исламизация сибирских татар и казахов знаменовала собой важные изменения в их политической и этнической структурах. В XV—XVI вв. происходит формирование основного ядра казахского народа в рамках Казахского ханства, во второй половине XVI в. Сибирское ханство превратилось в самостоятельное государство.

Дополнительный импульс развитие ислама в Сибири получило в результате толерантной политики по отношению к мусульманам, осуществлявшейся Екатериной II и ее преемниками. Указом Екатерины II от 22 сентября 1788 мусульмане России получили собственную конфессионную организацию, созданную по прототипу Священного Синода, — Уфимское духовное магометанского закона собрание, в 1796 переименованное в Оренбургское Духовное собрание с местопребыванием в Уфе (см. Духовные управления мусульман Сибири). В 1800 мусульмане получают разрешение на издание религиозных книг. В 1801—04 в Санкт-Петербурге издается ряд учебников и словарей для татар Тобольской губернии. Тем не менее вплоть до принятия Манифеста о свободе вероисповеданий от 17 апреля 1905 мусульмане в своей повседневной религиозной жизни сталкивались в Российской империи с различными ограничениями и трудностями. К 1917 на территории нынешней Российской Федерации существовало около 12 тыс. мусульманских общин.

После Февральской революции наблюдается активизация российских мусульман. В Москве в мае 1917 прошел Всероссийский мусульманский съезд, сформировавший Центральное Духовное управление мусульман России (ЦДУМ, с 1948 — Духовное управление мусульман европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС)). На съезде были сформулированы основные политические цели мусульманского движения: создание автономных национальных образований в составе демократической республики, в частности, автономного штата Идель-Урал на территории Казанской, Уфимской, Оренбургской губерний.

Второй съезд мусульман собрался в июле 1917 в Казани. На нем присутствовали преимущественно представители Волжско-Уральского региона. Одновременно там же прошли съезд мусульманского духовенства и мусульманский военный съезд, сформировавший Мусульманский военный совет (Военное шуро). Созванное в ноябре 1917 в Уфе Национальное собрание штата Идель-Урал приступило к формированию национальной администрации. Однако в условиях начинающейся Гражданской войны этим планам не суждено было осуществиться. В 1918, после взятия Красной армией Казани и Уфы, все органы национальной администрации и национальной организации мусульман (Национальное управление, Военное шуро) были ликвидированы. В начале 1918 также распускается Всероссийский мусульманский совет (Милли шуро) в Петрограде.

Вместе с тем большевистские власти поначалу отнеслись к исламу более благожелательно, чем к другим религиям, рассматривая мусульман как представителей наиболее угнетенных и отсталых национальностей, пострадавших от царского самодержавия. 3 декабря 1917 публикуется обращение СНК РСФСР «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», объявлявшее «свободными и неприкосновенными» их верования, обычаи, национальные и культурные учреждения. По личному распоряжению В.И. Ленина в декабре 1917 мусульманскому съезду в Петрограде была передана одна из крупнейших святынь мусульманского мира — «Коран Османа» («Мусхаф Усмани») — рукопись Корана, принадлежавшая халифу Осману, хранившаяся в Императорской публичной библиотеке. Не последнюю роль в терпимом отношении большевиков к исламу сыграла политика использования российского мусульманства для расширения сферы влияния Советской России на страны мусульманского Востока. По мнению лидеров Коминтерна, именно советское мусульманское духовенство могло сыграть крупную политическую роль в распространении революционных идей среди зарубежных мусульман. Так, председательствовавший на 1-м съезде мусульманских народов Востока (Баку, сентябрь 1920) Т.Е. Зиновьев призывал верующих к джихаду против мирового империализма.

Одним из наиболее значимых признаков терпимого отношения большевиков к исламу стало разрешение преподавания вероучения в мусульманских школах. Советское законодательство 1920-х гг., как правило, запрещало и преследовало в уголовном порядке групповое преподавание религии детям. Однако отдельные конфессии иногда добивались разрешения на проведение групповых занятий с детьми. Самым известным и существенным исключением из закона стало разрешение в 1923 создавать мусульманские духовные школы в Чечне, Дагестане и ряде районов Туркменистана, населенных узбеками. В остальных мусульманских районах страны, в том числе в Сибири, допускалось групповое преподавание вероучения в мечетях и на дому лицам, закончившим советскую школу 1-й ступени или же достигшим совершеннолетия по мусульманскому закону (т. е. 13-летнего возраста). Этот порядок был санкционирован решением Политбюро ЦК РКП(б) от 16 апреля 1924 и инструкцией Президиума ВЦИК от 27 июля 1925.

Большая часть мусульманского населения России поначалу поддержала советская власть, с которой мусульмане связывали свое освобождение от национальных и конфессионных притеснений. При этом часть богословов и мусульманской интеллектуальной элиты джадидистского направления были готовы к сотрудничеству с новой властью. В начале 1920-х гг. получило распространение движение «советских шариатистов» под лозунгами «За Советскую власть, за шариат», «Советская власть не противоречит исламу». С таких просоветских позиций выступало мусульманское духовенство ряда городов Волго-Уральского и Сибирского регионов, в частности, Томска. В ряде мест сохранялись шариат, суды, вакуфы, допускался прием мусульманских священнослужителей в члены ВКП(б).

Однако, несмотря на это, большевистское руководство с самого начала установило жесткий контроль над жизнью мусульманских общин и деятельностью духовенства. В апреле 1923 Комиссия по проведению Декрета об отделении церкви от государства при ЦК РКП(б) дала указание начальнику Восточного отдела ГПУ Я.Х. Петерсу расколоть мусульманскую церковь, создав группу «обновленцев». Для этого был использован проходивший под надзором ОГПУ в Уфе 10—17 июня 1923 съезд мусульманского духовенства. Делегатам съезда было запрещено даже обсуждать популярный в те годы проект объединения всех мусульман России под властью одного муфтията — ЦДУМ. В резолюциях съезда зафиксирована полная поддержка делегатами всей программы социалистических преобразований в стране.

С середины 1920-х гг. власти переходят к прямому подавлению исламской религиозной жизни и культуры. Под тотальным контролем ОГПУ прошел Всероссийский съезд мусульман в Уфе в октябре 1926. Из наказов делегатов съезда были исключены все вопросы, признанные органами ОГПУ «нежелательными», с руководством съезда заключена договоренность о пресечении антисоветских выступлений. После этого Всероссийские съезды мусульманского духовенства не созывались. В феврале 1928 Комиссия по проведению Декрета об отделении церкви от государства при ЦК ВКП(б) потребовала от руководства ОГПУ дать указание местным органам ни в коем случае не препятствовать борьбе между различными религиозными течениями в исламе. Уже к 1923 ликвидируется система высшего мусульманского образования. Просьба муфтия Р. Фахретдинова об открытии медресе в Казани или в Уфе рассматривалась в 1928 на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) и по настоянию И. В. Сталина была отвергнута.

1920-е гг. в истории ислама в Сибири можно охарактеризовать как время относительно мирного сосуществования государственных органов и мусульманских организаций. Основными адептами ислама в регионе были татары, которых по переписи 1926 в Сибирском крае насчитывалось около 96 тыс. человек, а также казахи численностью около 50 тыс. человек. Татары жили во всех губерниях Сибири, казахи проживали преимущественно в Омской губернии, несколько казахских волостей имелось в Алтайской и Новониколаевской губерниях. Кроме того, Сибирский край граничил с Казахской АССР, в нем проживало более 3 млн казахов, преимущественно мусульман-суннитов.

Число зарегистрированных мусульманских общин в Сибирском крае было невелико. Так, в 1923—25 в Томской губернии было зарегистрировано 23 общины, в Енисейской — 13, в Алтайской — 6, в Омской — 4, в Иркутской — 1. Но регистрировались далеко не все общины. Так, в Омской губернии в это же время действовало 30 незарегистрированных общин. В 1927 в Сибири насчитывалось 166 мусульманских общин и 185 священнослужителей. Их деятельность ограничивалась преимущественно отправлением культа и преподаванием религиозного учения. Активность мусульманского духовенства проявлялась также в целенаправленном укреплении религиозности среди молодежи и женщин. Для этого устраивались специальные молитвенные собрания, где зачитывались соответствующие выдержки из Корана, указывавшие на ответственность женщин за духовное воспитание детей и посещение мечети мужчинами.

Антирелигиозная деятельность первой половины 1920-х гг. отделов национальных меньшинств при местных партийных органах и Сибтаткирбюро в отношении мусульман велась преимущественно в плоскости дискуссий, основное внимание уделялось работе с молодежью.

Массовые антирелигиозные мероприятия традиционно приурочивались к постам и праздникам мусульманского календаря. Предлагалось параллельно проводить «комсомольские байрамы», увеселительные и физкультурные мероприятия, читались лекции на тему «Нужна ли религия рабочим?» и «Вреден или полезен рамазан?». Отмечалось, что поскольку религиозное воззрение мусульман тесно переплетается с национальными традициями, то необходимо вести с ним борьбу, но при этом соблюдать известную осторожность. Сибирские руководящие органы зачастую осаживали особо ретивых местных антирелигиозников. Например, Сибкрайком РКП(б) осудил инициативу комсомольцев в Анжеро-Судженска, где в дни праздника «Курбангайд» была вывешена стенная газета с карикатурой на муллу; порицанию подверглись новониколаевские и омские комсомольцы, которые в мае 1923 во время празднования рамазана расклеили около 1 тыс. подобных карикатур в Новониколаевске и более 250 — в Омске. Антирелигиозную работу среди мусульманского населения СССР также вела татаро-башкирская секция «Дегриляр» Союза воинствующих безбожников. Ячейки и кружки «Дегриляр» во второй половине 1920-х гг. организуются в Томском, Омском, Иркутском, Кузнецком, Канском округах Сибирского края. Работу по расколу мусульманских общин проводили органы ОГПУ. По их данным, во второй половине 1920-х гг. среди мусульман Сибири шла борьба «прогрессивного духовенства с реакционерами», кроме того, существенное влияние на состояние общин оказывало течение так называемых ваисовцев, которые выступали против института мусульманского духовенства вообще. Одной из наиболее крупных конфликтных ситуаций между сибирскими властями и мусульманами стала попытка эмиграции в Турцию в 1924—26 почти 3 тыс. татар-бухарцев, проживавших в Тарском округе Сибирского края. Для ликвидации эмиграционных настроений и привлечения «бухарцев» к более активному государственному и общественному строительству сибирской власти ходатайствовали перед Москвой об учреждении национального бухарского района.

В 1920-е гг. в Сибири под контролем властей прошло несколько съездов мусульманского духовенства. В Томской губернии в июле 1923 съезд заслушал выступление делегата уфимского Всероссийского съезда духовенства и верующих мусульман М. Шагиева. Съезд признал необходимым образование мухтасибата для Томской губернии, подчиненного Центральному духовному управлению мусульман. Средства на содержание этого мухтасибата должны были составить добровольные пожертвования мусульман. В феврале 1924 в Новониколаевске прошел съезд мусульманского духовенства Томской, Алтайской и Новониколаевской губерний Мухтасибом был избран Г. Валеев, мушавиром Томска — X. Кари-Мухаметов. В мае 1927 состоялся съезд духовенства Томского мухтасибата (56 делегатов). М. Кучумов сделал доклад о работе мухтасибата с мая 1924, Ф. Сайдашев доложил о работе ревизионной комиссии. Мухтасибом был выбран М. Кучумов, мушавирами — С. Шараф Мулюков и А. Алтунбаев.

Укрепление советской власти, в том числе в мусульманских автономиях, позволило перейти в конце 1920-х гг. от союза с мусульманским духовенством к наступлению на ислам в ходе культурной революции, индустриализации и коллективизации. Резко изменяется отношение властей к мусульманским общинам, усиливается административный и репрессивный нажим, антирелигиозные кампании приобретают наиболее одиозные формы. К середине 1930-х гг. из более чем 14 тыс. мечетей, существовавших в 1918, закрыто 12 тыс., прекратило существование 87% мухтасибатов, до 90% мулл и муэдзинов были лишены возможности вести богослужение. По сфабрикованному органами НКВД делу был репрессирован весь состав ЦДУМ, изъят собиравшийся с 1789 уникальный архив Оренбургского Духовного собрания. Всего в годы террора погибли тысячи мусульманских мулл России, была уничтожена практически вся джадидистская интеллигенция, сформировавшаяся в первые десятилетия XX в.

Была также сделана попытка искоренения ислама через уничтожение языка Корана. Двукратная смена алфавита в татарском и башкирском языках — в 1926 с арабской графики на латинскую и в 1936 с латиницы на кириллицу — привела к практически полной утрате мусульманской образованности. В результате тексты, изданные до 1926 на арабском языке (богословские, философские, исторические, художественные), становились недоступными. Тем не менее, по данным переписи 1937, о своей принадлежности к мусульманскому вероисповеданию заявили 8 256 650 человек, уступая по численности только православным христианам.

Стабилизация церковно-государственных отношений в годы Великой Отечественной войны привела к открытию ряда мечетей. Так, в 1943 зарегистрирована Новосибирская мусульманская община, в декабре 1944 Омской мусульманской общине передана Соборная мечеть. Однако, несмотря на это, к концу жизни Сталина на территории европейской части СССР и Сибири действовало не более 150 мечетей.

В ходе антирелигиозной кампании при Н.С. Хрущеве в начале 1960-х гг. вновь закрывается ряд мечетей. К 1980, когда во главе ДУМЕС встал муфтий Т. Таджутдин, под его юрисдикцией находились лишь 94 мечети. При этом закрывались, разрушались и перестраивались многие исторические ценные мечети. Так, в старейшей казанской мечети «Марджани» был устроен клуб. Закрытая перед войной Московская историческая мечеть использовалась под хозяйственные нужды, а ее минареты были снесены. Значительно пострадал архитектурный облик Азимовской и Соборной мечетей в Казани, Белой мечети в Астрахани. Тем самым мусульманской культуре России был нанесен невосполнимый ущерб.

ДУМЕС практически было лишено возможности готовить кадры священнослужителей. За все послевоенное время до начала перестройки оно сумело послать на учебу в медресе «Мир-и-Араб» в Бухаре (Узбекистан), находившееся под юрисдикцией Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана (САДУМ), всего 9 человек. В результате из 94 мечетей постоянных имамов имели лишь 18-20.

Со второй половины 1960-х гг. шло духовное подавление ислама под видом атеистической пропаганды, продолжавшейся вплоть до середины 1980-х гг. В послевоенные годы исламская религиозная жизнь в значительной мере переместилась в семейно-бытовую сферу. Широко распространенный среди мусульман принцип «такыйя» (сокрытие мусульманином своих истинных взглядов во имя интересов общины) позволил большинству последователей ислама остаться вне влияния коммунистической идеологии. Именно в период развития массового атеизма возник феномен домашней религиозности: получили значительное распространение домашние мечети и медресе, неофициальные духовные наставники в семьях, что компенсировало дефицит духовенства. Ислам выступил в качестве способа самосохранения мусульманских этносов. Исследования уровня религиозности, проведенные в 1988 Институтом научного атеизма Академии общественных наук при ЦК КПСС, показали, что если среди татарского населения различных районов Татарстана верующими назвали себя 30—35 %, то идентифицировали себя как мусульман, принадлежащих к умме, — 60—80%.

Можно проследить динамику численности мусульман Новосибирской области, принимавших участие в религиозных праздниках, а также совершавших обряды наречения имени, никаха и похорон. Следует отметить, что с 1959 по 1985 число мусульман, участвующих в праздниках, уменьшилось почти на 50%. Связано это было с сокращением численности старшего поколения, в основном и принимавшего участие в праздниках. Сократилось и число мусульман, совершавших обряды именования и никаха (в 3 раза), на достаточно высоком уровне была численность мусульман, совершавших похоронный обряд по правилам ислама, причем этот показатель превышал в 4—6 раз число именований и в 2—3 раза — число бракосочетаний.

Устранение антирелигиозного давления на российской конфессии в годы перестройки создало значительно более благоприятную обстановку для ислама. Началась регистрация новых мусульманских общин, открытие мечетей. По данным Совета по делам религий при Совете министров СССР, в 1988 на всей территории СССР действовало 402 мечети, в 1991 — уже 1 602. Процесс возвращения мусульманам старых и строительства новых мечетей значительно ускорился со второй половины 1991. В 1993 только на территории европейской части СНГ и Сибири функционировало 1 028 мечетей.

В азиатской части России следует отметить возвращение мусульманам самого значительного памятника мусульманской архитектуры Сибири — Ембаевской мечети, построенной в середине XIX в. по проекту Стамбульских архитекторов (село Ембаево Тюменской области). Проведена реставрация и восстановлен минарет Иркутской мечети. В 1993 мусульманам Новосибирска и Томска возвращены исторические мечети. Строятся мечети и для возникающих в крае новых мусульманских общин. В Барнауле в 1992 создано мусульманское религиозное общество «Магди», объединившее живущих в городе татар и казахов.

По переписи 2002 мусульманское население России составляет около 14,5 млн человек. Численность мусульман, регулярно соблюдающих обряды и запреты, предписанные исламом, существенно ниже (по разным оценкам от 2—3 до 8—9 млн человек). Таким образом, принадлежность к мусульманству является сегодня не столько религиозной, сколько этнокультуной характеристикой.

Современное российское мусульманство представлено 2 основными ареалами — татаро-башкирской (около 7,1 млн человек) и северокавказской (около 6 млн человек). Всего ислам исповедуют 38 народов России. В 2004 в России насчитывалось 3 537 зарегистрированных мусульманских общин. В Сибири значительное число мусульман проживает в Ханты-Мансийской АО (15% населения) и Тюменской (10,5%) области.

В России не сложилось единой мусульманской общины, а существуют 2 слабо взаимосвязанных сообщества. Татаро-башкирский ареал имеет мало общего с северокавказским. Татары и башкиры значительно более модернизированы и секуляризованы, намного глубже и органичнее интегрированы в российское общество, чем северокавказские этносы, у которых еще весьма сильны родовые, клановые, тейповые структуры и институты, являющиеся основой для внесистемного ислама (исламского фундаментализма, «ваххабизма», салафизма). Для татарских и башкирских мусульманских общин характерны организационный раскол и соперничество. Распад ДУМЕС привел к образованию более 40 муфтиятов и противостоянию между Центральным духовным управлением мусульман России (муфтий Т. Таджутдин) и Советом муфтиев России (председатель Совета Р. Гайнутдин).

Процесс легализации и возрождения ислама приводит к росту религиозной составляющей в мировоззрении мусульманских народов. Неотъемлемым элементом социокультурного пейзажа России в последние годы стали мечети. Еще одной важной составляющей исламского ренессанса стало становление системы религиозного образования. В 1990-е гг. тысячи молодых мусульман получили религиозное образование за рубежом, став зачастую проводниками радикального ислама и внося раскол в мусульманское сообщество. Созданная в конце 1990-х — начале 2000-х гг. в РФ система мусульманского образования (108 духовных исламских учебных заведений на 1998) призвана уберечь новое поколение мусульманского духовенства от влияния радикального ислама.

Еще одним важным процессом, характеризующим современную историю ислама в РФ, является борьба между традиционалистами-консерваторами, выступающими за реисламизацию норм бытового поведения, установление шариатских норм в мусульманском социуме, включая восстановление полигамии и соблюдение религиозных запретов, и модернистами, выступающими за более гибкую трактовку ислама как религии, способной адаптироваться к современному, светскому образу жизни. Последователи исламского модернизма немногочисленны, рассчитывают на возрождение реформаторских идей джадидизма. Большинство российских имамов и муфтиев занимает промежуточную позицию между ортодоксальным традиционализмом и модернизмом, опасаясь раскола среди духовенства и не желая навлечь на себя обвинения в религиозном радикализме или либерализме. Именно это большинство формирует сегодня религиозное сознание основной массы российских мусульман.

Лит.: Ланда Р.Г. Ислам в истории России. М., 1995; Алов А.А.. Владимиров Н.Г., Овсиенко Ф.Г. Мировые религии. М., 1998; Селезнев А.Г., Селезнева И. Сибирский ислам: региональный вариант религиозного синкретизма. Новосибирск, 2004; Малашенко А. В. Ислам и политика в России //Pro et Contra, 2006, № 5—6; Кокоулин В.Г. История Новосибирской мусульманской общины (1943— 2003 гг.) // Общественно-политическая жизнь Сибири XX век: Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск, 2006. Вып. 6; Кокоулин В.Г., Рахматуллина А. Р. Из истории мусульманских общин Сибири в 1920-е гг. //Сибирь на перекрестье мировых религий: Матер. III межрегион, науч.-практич. конф. Новосибирск, 2006; Partei und Kirchen im fruehlen Sowjetstaat. Die Protokolle der Antireligiosen Kommuission beim Zentralkomitee der Russischen Kommunistischen Partei. 1922-1929. Hrsg. von L. Steindorff, in Verbindung mit G. Schulz, unter Mitarbeit von M. Heeke, J. Heeke, Roettjer und A. Savin. Berlin, 2007; Сулаев И.Х. Мусульманские съезды Поволжья и Кавказа в 1920-х гг. //Вопросы истории. 2007. № 9.

А.И. Савин
irkipedia.ru